Он был высокий и костлявый, с длинной, пожелтевшей от времени бородой  - не беспокойной и шаловливой, а дряблой и вялой.
Он разглядывал меня с интересом – как какое-то причудливое насекомое. Или змею.
Когда он велел Сарданапалу оставить нас наедине, тот коротко поклонился и вышел.
– Ну что ж, Медузия, добро пожаловать в Тибидохс, – его тонкие губы изогнулись в усмешке: казалось, он видит меня насквозь, читает, как раскрытую книгу, нетерпеливо просматривает прошлое, чтобы скорее заглянуть в будущее. – Надеюсь, тебе здесь понравится.
Сарданапал мне тоже так говорил, и в голосе слышалась искренняя надежда. А тут  - какая-то насмешливая уверенность. Как будто он видел таких, как я, много раз.
– Несколько тысяч лет назад – Сарданапал подобрал котенка и долго просил, чтобы я разрешил оставить его себе. Я согласился. Сейчас эта зверюга живет на дверях его комнаты и никого туда не пускает. С тех пор не проходило и века, чтобы он не подобрал какую-то тварь, нуждающуюся, по его мнению, в любви и заботе. Наверно, это из-за того, что в детстве у него не было друзей. Однажды мы встретили одну женщину. Я думал, Сарданапал поможет и ей, возьмет в ученицы, попросит меня отвезти ее в Тибидохс… но нет. А ведь с его помощью она могла бы быть чуть добрее, увидеть, что  в мире есть вещи получше гнили и разложения, в итоге, не стать такой, какой мы ее знаем. Когда я спросил его, почему он это не сделал, то услышал ответ: «Я не обязан помогать каждой убийце». И, знаешь, Медузия, я смотрю на тебя и не вижу между вами особой разницы. Возможно, мой ученик видит… не знаю. Так или иначе, если ты когда-нибудь предашь его, я выгоню Сарданапала из Тибидохса, а тебя отправлю за Жуткие ворота. Тебе уже объяснили, что это такое?
– Объяснили.
– Можешь идти.
Дверь распахнулась с мерзким скрипом, и я выскочила в коридор. Древнир не сказал ничего особенного, но мне почему-то захотелось превратить его в камень. Нашелся вершитель судеб!..
Глубокий смысл того, что он тогда мне сказал, я смогла понять лишь через тысячу лет.  Но даже тогда у меня не получилось проникнуться к этому человеку любовью и уважением. 
А ведь забавно получается: я искренне уважаю Сарданапала, тот восхищается Древниром, но я, опять же, не испытываю к учителю своего учителя никаких теплых чувств.
Знаешь, Зуби, на что это похоже? Такое простое русское слово… как там его?
А, помню. Матрешка.