Слов:1854
Здесь, по-моему, есть пунктуационные ошибки. Если исправите - расцелую (;
В тот вечер девушка уже собиралась ложиться спать. Персей улетел несколько часов назад, поэтому заняться юной ведьме было нечем.
Она разглядывала многочисленные статуи, стоявшие на острове, и горько усмехнулась. Нет, ей не было жалко этих низких людишек, ведь она просто защищалась. Но в сердце закрался какой-то поганый червячок, прогрызавший его изнутри с победоносной ухмылкой. И внутренний гаденький голос время от времени напоминал, что она убийца.
Вдруг девушка поняла, что что-то не так. Подозрительно тихо… Будто все застыло в немом ожидании. А потом… все произошло слишком быстро. Последнее, что запомнила девушка – эта острая, невыносимая боль, одновременно пронзавшая и шею, и сердце, бешеные глаза и громкий юношеский смех:
– Я победил! Я тебя победил!
Медузия вздрогнула во сне. Спокойно. Это всего лишь сон. Попытаться спокойно дышать и ни о чем не думать. Все хорошо. Такие сны не сбываются.
Женщина пыталась всеми силами успокоить себя, однако сердце по-прежнему билось предательски быстро.
«Он мертв! Он мертв, Меди! Посмотри на меня. Все хорошо», - так в прошлый раз сказал Сарданапал. Тогда, помнится, она примчалась к нему в дикой истерики. Не могла ни говорить, ни даже плакать. Шею раздирала боль, слух резал звонкий голос, но самое страшное – раскрасневшиеся, бешенные, сияющие глаза, которые женщина никак не могла выбросить из головы.
В ту ночь Сарданапал отпаивал ее мятным чаем, и она быстро успокоилась. Хотя, как подозревала Медузия, дело было вовсе не в чае, а в коньяке, о котором Черноморов предусмотрительно умолчал, но запах которого Медузия однозначно чувствовала в чае.
«Еще раз приснится что-нибудь подобное, сразу приходи ко мне», - приказал в прошлый раз Сарданапал,  поглаживая ее по спине.
И Медузия твердо решила идти. Однако… не смогла даже пошевелиться. Тело будто окаменело. Она не могла слезть с кровати, не могла позвать на помощь.
И сердце снова бешено застучало. Предыдущие пятнадцать минут, ушедшие на то, чтобы успокоить себя, не имели смысла.
Но вдруг она услышала негромкий стук в дверь. А когда та открылась, перед ней предстал Сарданапал Черноморов собственной персоной. Ни намека на бороду и усы, очки, державшиеся исключительно на магии, и мантия – даже ночью.
- Извини, что я так незванно-негаданно. У меня к тебе есть один вопрос… - Сарданапал взглянул на часы, будто ему было мало кромешной тьмы за окном. – Ночью пришел… - и тут Черноморов взглянул на Медузию и, кажется, понял все. То ли прочет в глазах, то ли на измученном лице молодой женщины. – Господи, Меди, - тихо прошептал он, быстро опуская на край кровати Медузии. – Только не говори, что тебе снова снился тот сон.
Медузия даже не кивала. Она по-прежнему не могла ничего сделать, но теперь чувствовала себя в безопасности. И просто не могла поверить, что Сарданапал пришел так быстро. Едва Черноморов коснулся рукой ладони женщины, как из ее глаз потекли слезы. Она не рыдала, она не всхлипывала, просто по ее лицу скатывались огромные горячие капли.
- Меди, - прошептал он, невольно прижимая женщину к себе.
Ее дыхание было явно учащенном, не говоря о том, что сердце билось в бешеном ритме.
- Тише, Медузия, тише, - шептал он, понимая, что Горгонова его не слышит. Кажется, этими словами он пытался успокоить себя. – Я рядом, я никому не позволю тебя обидеть.
Сарданапал осекся на полуслове. Разве можно было говорить это Медузии? Той, которая уже однажды умерла от руки любимого человека. Почему-то он подумал об этом только сейчас, а обнимал ее, пытаясь успокоить, уже несколько ночей подряд.
- Не уходи, - тихо попросила Медузия, впервые обратившись к нему на «ты». Что, впрочем, сейчас не волновало ни сильного мага, ни юную волшебницу.
Черноморов инстинктивно сильнее прижал к себя женщину:
- Я с тобой. И никогда никуда не уйду.
Уже часы спустя, когда Медузия тихо спала на диване, Сарданапал задумался: а кому он дал обещание никогда не уходить  - себя или все-таки Медузии? 
***
Сарданапал сидел за своим столом, а Медузия – на стуле напротив. Утром, едва Медузия открыла глаза, он сообщил ей, что просто так этот сон не перестанет сниться ей. Сейчас же волшебник просматривал книгу за книгой, понимая, что все не то, что главное он упустил.
- Подожди, Меди. Мы начали ни с того. Для начала расскажи мне, что в этих снах доводит тебя до истерик? – вдруг спросил Черноморов, отрываясь от книг. Он посмотрел на женщину и заметил, что щеки ее порозовели. – И самое главное – не стесняйся. Доверяй мне.
Медузия задумалась, а Сарданапал тем временем пришел ей на помощь:
- Тебя напугал не сон, ведь так?
Горгонова покачала головой:
- Так. Учитель, понимаете, все будто происходило на самом деле. Все было слишком реально. Глаза и смех Персея. И даже боль в шее. Но все это вызвало лишь легкий страх. А потом я поняла, что не могу двигаться, не могу позвать на помощь.
Черноморов задумчиво стучал пальцами по столу, пытаясь сложить два и два:
- Знаешь, я почему-то не думал об этом… а ведь то, что ты не смогла ни говорить, ни двигаться – это всего лишь самовнушение.
- Я не понимаю, - честно призналась Медузия.
- Смотри, подсознание подкидывает тебе ситуацию, которая случилась с тобой перед смертью. В ней ты – всего лишь безвольный участник. Когда ты просыпаешься, то первый сигнал, который посылает все то же подсознание – это то, что тебе больно, что ты не можешь двигаться и говорить. Так и есть, когда ты… извини, умирала, - вдруг смутился Черноморов, - ты не могла ни двигаться, ни говорить. Все это длилось мгновение, но сейчас подсознание увеличило время. Но самое страшное не в этом. Самое страшное в том, что, несмотря на то, что ты это понимаешь в сознании, внушить это себе на бессознательном уровне ты не можешь…
- Значит, чтобы избавиться от этого сна, мне всего лишь нужно управлять своим сном?
- Совершенно верно, Меди, - улыбнулся Черноморов. – Все невероятно просто, согласись?  Мы подозреваем, что через несколько тысячелетий на это будут способны даже лопухоиды.
- А как мне получить контроль над сном? – негромко спросила Медузия.
- Ну, для этого есть своеобразный, но надежный метод воздействие на человека – гипноз, - едва заметно улыбнулся Сарданапал. 
***
Медузия откинулась в глубокое кресло. По просьбе Сарданапала она сняла магическое кольцо, все украшения и заколки.
- Меди, запомни, пожалуйста, одну вещь. Даже не просто запомни, а постарайся сделать частью бессознательности: ты сама создаешь свой сон, - медленно, отделяя каждый слог, проговорил Черноморов. – Ты меня поняла?
Медузия кивнула, стараясь заставить себя думать об этой простой истине. Разумеется, она хозяйка своего сна. Разве может быть иначе?
- А теперь попытайся расслабиться. Но не забывай о том, что я тебе только что сказал. Поначалу будет тяжело, но потом ты привыкнешь, - проговорил Сарданапал.  – Как только я пойму, что ты действительно расслабилась, я усыплю тебя. Да-да, не удивляйся. Это будет обычный Пундус храпундус. Но, Медузия, эта часть будет для нас с тобой самой тяжелой. Ты должна не упустить из своего сознания мысль о том, что управляешь своим сном ты. Тогда эта же мысль перенесется и в подсознание.
Горгонова еще раз кивнула.
- И еще кое-что, Меди, - Черноморов взял ее руку в свою. – Что бы ни случилось, что бы тебе сейчас не приснилось и не показалось, помни, что я рядом с тобой и что я в любой момент могу тебе помочь, - тихо-тихо проговорил он.
Медузия улыбнулась. После последних слов Сарданапала ей стало удивительно спокойно. Хотя еще пару лет назад она была уверена, что больше никому не сможет доверять. Но, сблизившись со своим учителем, поняла, что ошибалась.
- Готова? – спросил Черноморов и, дождавшись легкого кивка, нащупал пульс женщины. – Расслабься. Когда ты захочешь проснуться, просто подумай об этом. Ты, безусловно, сама проснешься с рассветом, но сомневаюсь, что ты захочешь находиться в своем сне так долго.
Горгонова закрыла глаза и задышала ровнее. Сарданапал чувствовал, что частота сердечных сокращений его ученицы постепенно уменьшается. Через три минуты пульс Медузии составлял пятьдесят пять ударов в минуту и Черноморов, произнеся заклинание про себя, выпустил искру.
Горгонова мгновенно заснула.
Ты хозяйка своего сна… 
В тот вечер девушка уже собиралась ложиться спать. Персей улетел несколько часов назад, поэтому заняться юной ведьме было нечем.
Она разглядывала многочисленные статуи, стоявшие на острове, и горько усмехнулась. Нет, ей не было жалко этих низких людишек, ведь она просто защищалась. Но в сердце закрался какой-то поганый червячок, прогрызавший его изнутри с победоносной ухмылкой. И внутренний гаденький голос время от времени напоминал, что она убийца.
Вдруг девушка поняла, что что-то не так. Подозрительно тихо… Будто все застыло в немом ожидании. Медузия резко обернулась. В нескольких метрах от нее стоял Персей.
Горгонова помнила слова Сарданапала о том, что достаточно просто превратить в камень, но собиралась поступить иначе. Ей хотелось отомстить. Ей хотелось доставить ему боль и унижение, хотелось, чтобы он почувствовал себя так же, как чувствовала она. Хотя бы во сне.
Медузия едва заметно улыбнулась:
- Узнай меня по сиянью глаз, ведь ты меня убивал не раз…
- Горгонова?! – попытался громко и мужественно крикнуть герой всея Греции. Однако вышел только трусливый вопль.
- Искрис Фронтис, - из кольца Медузии вырвалась зеленая искра, и Персей упал на песчаный берег.
- Медузия! Меди! Пощади меня! Ты ведь любишь меня. Ты… - «герой» не договорил. Медузия сделала шаг к нему, как вырвавшиеся из его груди слова прервались и сошли на нет.
- Не беспокойся, - сладеньким голоском протянула женщина. – Я тебя не трону. Во всяком случае, руками. Не хочу опускаться до твоего уровня.
Персей побледнел. 
- Я же люблю тебя, Меди! Ты слышишь…
- Фурыллис эббус труфус бонирайис аппедицитус болотомус* , - почти ласково произнесла Медузия. Из ее кольца вырвалась красная искра.
Персей согнулся пополам и дико заревел. Он чувствовал дикую резь в животе, его точно выворачивало.
Горгонова удовлетворенно улыбнулась, наблюдая за мучениями бывшего возлюбленного. Его мучения будут длиться не больше получаса. А по истечению пяти минут снять сглаз не представиться возможным. Но Медузия уже не хотела наблюдать за его медленной и тяжелой смертью. Ей хотелось вернуться назад, к Сарданапалу.
- Прощай, - почти равнодушно прошептала она и, проявив усилие, попыталась проснуться.
Сарданапал уже пятнадцать минут сидел около спящей женщины, проверяя ее пульс. Когда Медузия захочет проснуться, он увеличится. Тогда Черноморову останется только слегка потрясти женщину за плечи. Ученик Древнира улыбнулся своим мыслям и, не сдержавшись, провел рукой по щеке Медузии. Никакой реакции он не ожидал – сейчас ее сон был очень крепким, однако Меди улыбнулась. То ли своему сну, то ли приятному прикосновению. А через пять минут Сарданапал почувствовал, что дыхание Горгоновой стало быстрее, сердце забилось чаще. Черноморов склонился над Медузией и несильно встряхнул ее. Женщина нехотя открыла глаза. Какая-то часть сознания все еще прибывала во сне.
- Сарданапал… - едва заметно улыбнувшись, прошептала она.
- Просыпайся, Меди, - как можно мягче произнес ее учитель.
С каждой секундой взгляд женщины становился все более осмысленным. Она вспоминала, при каких обстоятельствах заснула, и какие видела сны.
- У меня получилось, учитель, -  задумчиво проговорила она спустя долгих пять минут. – У меня все получилось.
- Я знаю, Медузия, - улыбнулся Сарданапал, все еще не выпуская ее руку.
- Спасибо, - тихо проговорила она. Она была рада избавиться от кошмаров, но одновременно жалела, что больше ночных посиделок с Сарданапалом не будет. Черноморов же будто прочел ее мысли:
- Знаешь, Меди, может, ты захочешь провести сегодняшний вечер со мной? У меня есть бутылочка хорошего вина. Я, конечно, понимаю, что ты все еще магспирантка и моя ученица, но так как сейчас летние каникулы, никто не имеет право упрекнуть меня в том, что я спаиваю молодежь, - подмигнул ей Черноморов, легко приобнимая ее за плечи.
Медузия улыбнулась, не веря своему счастью. 
* - роковая порча.